По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг - Дмитрий Александрович Померанцев

«Давние потери»

Кейт Аткинсон. Преступления прошлого / Перев. с англ. Марии Нуянзиной. – СПб.: Азбука-классика, 2010

После тяжеловесного немецкого эпоса от Томаса Манна захотелось чего-нибудь эдакого. Возможно – женского, желательно – отвлеченно-развлекательного. К тому же на носу – новогодние каникулы, что тоже на серьезный лад не настраивает. А что может отвлечь и развлечь лучше, чем детектив? Имя британской писательницы Кейт Аткинсон в последние годы на слуху. С одной стороны – головокружительный дебют (первый же роман Аткинсон «Музей моих тайн» получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя при этом «Прощальный вздох мавра» Салмана Рушди), с другой – явный коммерческий успех в криминальном жанре (ее тетралогию о частном сыщике Джексоне Броуди Стивен Кинг назвал главным детективным проектом десятилетия). В этом году российские поклонники Броуди вздохнули с облегчением: тетралогия стала пенталогией. Через десять лет после четвертого романа цикла свет увидел пятый – «Большое небо». Однако мы с вами начнем, как и положено, с первого романа – «Преступления прошлого».

Первое, что понял, едва начав читать, – передо мной – великолепный социально-психологический роман, настоящий мейнстрим без всяких скидок на «невыносимую легкость» жанра. Читался текст с ощущением тревоги, сродни брэдбериевскому «Что-то страшное грядет». При этом саспенс был абсолютно не хичкоковский. Там любые предстоящие страсти-мордасти анонсируются традиционными сигналами-маркерами: меркнет свет, звучит тревожная музыка, а здесь он угадывался шестым чувством, если не пятой точкой – на грани подсознания и условных рефлексов.

Не стал бы рекомендовать эту книгу особо чадолюбивым читателям – Аткинсон обладает редким даром убеждать. Посему все, что происходит с ее героями (в том числе и с самыми юными), что называется, берет вас за душу и оную в совершенно буквальном смысле наизнанку выворачивает и на части разрывает. Подобные трюки под силу лишь истинным асам высшего литературного пилотажа. Например, канадке Маргарет Этвуд, которая, помнится, тоже не раз успешно косила под представительницу легкого субжанра. Правда, в ее случае то была научная фантастика.

А еще проза Кейт Аткинсон чем-то неуловимым напомнила творчество Вирджинии Вулф. Возможно, манерой показывать, не называя, особой образностью, способностью скользить между строк, пребывая одновременно и на поверхности, и в глубине. Кстати, не стоит читать параллельно или подряд «Преступления» и, скажем, «Годы». Можно легко запутаться, где чья история.

Главный герой книги – частный детектив Джексон Броуди – безусловно, не затерялся бы в пестрой толпе Холмсов, Мегрэ, патеров Браунов, мисс Марпл и прочих Пинкертонов. И тем не менее он – не самое главное из того, что может предложить читателю повествование. И даже три таинственных дела – три преступления, совершенных в далеком и относительно недавнем прошлом, за синхронное расследование которых наш сыщик берется, – тоже не главное. Ключевую роль в романе играют судьбы героев – участников и жертв трагических событий. Именно здесь, на стыке социально-психологического и готического жанров, рождается и разворачивается жутковатое и завораживающее действо: из недр подсознания на сцену выбираются ужасные монстры, а из пыльных фамильных гардеробов – дочиста обглоданные временем костяки (причем последние отнюдь не всегда в переносном смысле). В этой связи восторги Стивена Кинга по поводу книг Аткинсон не выглядят нарочитыми или преувеличенными, но вполне уместны и объяснимы. Пожалуй, «королю ужасов» самое время слегка потесниться на троне.

Вместе с тем то, что детективная интрига для автора – не главное, явствует хотя бы из того, как вяло, без напряжения продвигается расследование и какими простыми и, в общем-то, случайными оказываются результаты. С мотивами преступлений во всех трех случаях дела тоже обстоят не слишком гладко. Открытым остается финал по делу номер два: имя убийцы названо, а дальше-то что? Как поведет себя убитый горем отец? Дело номер три вообще, по сути, остается нераскрытым – читателю просто сообщают, как все было на самом деле, однако причины и последствия остаются за кадром. Вообще непонятно, зачем автору понадобилось вводить эту линию в роман. Шарму и колориту она ему, конечно, добавляет, но смысловой нагрузки не несет и на судьбы героев почти не влияет. Рыже-розововолосую утешительницу безутешного отца можно было впустить в повествование и через другую дверцу, да и очередную душевную рану страдальцу Броуди можно было нанести другим, менее энергозатратным способом.

Не могу не отметить качественный, местами прямо-таки ажурный перевод Марии Нуянзиной. Слова и фразы – что пули в обойме: каждая разит без промаха, бьет наповал. Блестяще передан саркастический тон автора: одна американо-фастфудовская цыпа-дрипа чего стоит!

Итожу: «Преступления прошлого» – детектив, но не в большей степени, чем «Преступление и наказание» или «Воскресение». Не стал бы сравнивать Кейт Аткинсон со Стигом Ларссоном или Ю. Несбе. Не то чтобы разные жанры, просто немного разные весовые категории.

В аудиоформате роман Кейт Аткинсон «Преступления прошлого» представлен в исполнении Сергея Кирсанова (студия «Логос») и Владимира Голицына (издательство «Азбука-Аттикус»). Обе записи выполнены в прекрасном цифровом качестве. Выбирайте сами – на свой вкус.

Новый год в табакерке

Новогодние и другие зимние рассказы русских писателей. – М.: Никея, 2019

Всякий праздник – отличный повод поговорить о чем-то по-настоящему хорошем. А что может быть лучше, чем русская классическая литература? Сегодня, в преддверии Нового года, предлагаю вспомнить об одном из самых оригинальных и замечательных писателей XIX века – Владимире Федоровиче Одоевском. В частности, о его повести, которая называется просто и без затей – «Новый год».

Надеюсь, ни у кого не возникнет вопроса, кто же такой и чем особо замечателен Владимир Одоевский. Потому что едва ли среди нас найдется такой проницательный и любознательный читатель, который не читал бы в детстве сказку «Городок в табакерке». Тем не менее возьму на себя смелость изложить несколько фактов – несколько штрихов к портрету этого выдающегося культурного и общественного деятеля.

Начну с того, что Владимир Одоевский – представитель старинного княжеского рода, прямой потомок легендарного варяга Рюрика. Его двоюродным братом был поэт-декабрист Александр Одоевский – автор знаменитого стихотворного ответа Александру Пушкину «Не пропадет наш скорбный труд. Из искры возгорится пламя».

В течение жизни Владимир Федорович был близко знаком и поддерживал дружеские отношения с большинством русских литераторов XIX века – от Пушкина, Грибоедова, Лермонтова и Гоголя до Тургенева, Гончарова, Достоевского и Толстого.

Писатель, философ, музыковед, общественный и государственный деятель, филантроп – Одоевский интересовался практически всеми сферами жизни и в большинстве из них сумел оставить заметный след. Истинный человек эпохи Возрождения, своим идеалом он считал другого «русского Леонардо» – Михайло Ломоносова.

Кроме уже упомянутого «Городка», перу Одоевского принадлежат еще несколько детских произведений. Это и основанные